Эксперт по сдаче вступительных испытаний в ВУЗах
27) Нарушения опосредствованного запоминания и их значение в патопсихологической диагностике.
Работами советских психологов показано, что память является сложной организованной деятельностью, зависящей от многих факторов, уровня познавательных процессов, мотивации, динамических компонентов (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, П. И. Зинченко и др.). Поэтому следовало ожидать, что психическая болезнь, изменяя эти компоненты, по-разному разрушает и мнестические процессы. В то время как введение операции опосредования улучшает запоминание здоровых людей, то у ряда больных фактор опосредования становится помехой. Этот факт был еще в 1934 г. впервые описан Г. В. Биренбаум. Исследуя больных разных нозологических групп с помощью метода пиктограммы, она показала, что больные утрачивают возможность опосредовать процесс запоминания:
Как известно, этот метод, предложенный А. Р. Лурия, состоит в следующем. Испытуемый должен запомнить 14 слов. Для лучшего запоминания он должен придумать и зарисовать на бумаге что-либо такое, что могло бы в дальнейшем воспроизвести предложенные слова. Никаких записей или пометок буквами делать не разрешается. Испытуемые предупреждены, что качество их рисунка не имеет значения. Точно так же не учитывается время выполнения этого задания.
Задание по методу пиктограммы может быть выполнено двумя способами. Первый из них заключается в том, что изображение представляет собой условное обозначение понятия, заключенного в слове. Например, для запоминания слова «развивать» можно нарисовать любую маленькую или большую фигуру (квадрат, круг), для слова «сомнение» — вопросительный знак. К такому приему легко прибегнуть, если испытуемые имеют достаточный образовательный уровень. При втором способе выполнения задания условно изображается понятие, менее общее по сравнению с заданным; первое должно служить как бы условным знаком для второго. Например, то же слово «развитие» может быть представлено более узким значением, как «развитие промышленности», «развитие умственное», «развитие физическое» и т.п. Изображение любого предмета, связанное с таким менее общим понятием (фабрики, книги, какого-нибудь спортивного снаряда), может играть роль знака, условно обозначающего понятие «развитие».
Таким образом, задание требует умения увязать понятие, обозначаемое словом, с любым более конкретным понятием, а это возможно только тогда, когда испытуемый может отвлечься от многообразия конкретных значений, которые содержит понятие, обозначаемое заданным словом, когда он может оттормо-зить все частные значения, связанные с ним. Иными словами, выполнение этого задания возможно при определенном уровне обобщения и отвлечения и позволяет судить о степени обобщенности и содержательности образуемых испытуемых связей.
Как правило, здоровые испытуемые даже с неполным средним образованием легко выполняют задание. Даже в тех случаях, когда оно вызывает известную трудность, достаточно привести пример того, как его можно выполнить, чтобы испытуемые правильно решили предложенную задачу.
Г. В. Биренбаум, исследовавшая при помощи этого метода нарушение понятий у душевнобольных, указывала, на основную трудность интеллектуальной операции при выполнении задания по методике пиктограмм: круг значений слова шире, чем то одно, которым можно обозначить рисунок. Вместе с тем и значение рисунка шире, чем смысл слова, значение рисунка и слова должны совпадать лишь в какой-то своей части. Именно в этом умении уловить общее в рисунке и слове заключается основной механизм активного образования условного значения; И хотя эта операция опосредования производится довольно легко даже здоровыми подростками, при патологических изменениях мышления создание таких условных связей бывает затруднено.
Само задание создать условную связь при запоминании слова вызывает известные трудности уже по тому, что в создании рисунка заключен момент условности, требующий известной свободы мыслительных операций. С другой стороны, условность рисунка может стать столь беспредметной и широкой, что она перестает отражать реальное содержание слова (Г.В.Биренбаум, Б. В. Зейгарник); условность рисунка способствует актуализации латентных свойств предметов (Ю. Ф. Поляков, Т. К. Мелешко, С. В. Лонгинова).
Приведем некоторые иллюстрации.
У группы больных эпилепсией этот эксперимент вызывал значительные трудности. Так, при необходимости найти рисунок для запоминания слова «развитие» больной К. говорит: «Какое развитие? Оно бывает разное: и развитие мускулов, и умственное развитие. Какое же вы хотите?» Этот больной затрудняется придумать рисунок для запоминания слова «разлука». «По-разному, можно разлучаться: можно с любимой; или сын уходит из дома, или просто друзья расстаются. Не понимаю, что нарисовать?» Другой больной затрудняется найти рисунок для запоминания словосочетания «больная женщина». Он пытается нарисовать кровать, но тут же заявляет, что этот рисунок не подходит, так как больная женщина не обязательно должна лежать: «У нее может быть грипп, и она его на ногах переносит». Тогда больной решает нарисовать столик с лекарствами, но и это его не удовлетворяет: «Ведь не обязательно больная женщина лекарства принимает».
Некоторые больные пытаются почти фотографически отобразить в рисунке жизненную ситуацию. Так, при необходимости запомнить выражение «веселый праздник» больной рисует пляшущих людей, накрытый стол, цветы, рядом рисует флаг.
В результате больные хуже запоминают слова, когда они пытаются прибегнуть к опосредованию. Процесс опосредования мало помогал и тем из них, которые устанавливали чрезмерно формальные связи, связи по созвучию (например, для понятия «сомнение» рисовали рыбу — сом. потому что совпадали первые слоги, или для слова «дружба» — два треугольника).
Проблеме нарушений опосредованного запоминания посвящена работа Л. В. Петренко.. Предметом исследования было выявление и анализ тех многообразных звеньев, нарушение которых лежало в основе патологии процесса опосредования, выявление факторов, «ответственных» за невозможность использования вспомогательных средств, оперирование которыми меняет структуру мнестических процессов и делает их специфически человеческими (Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, А. А. Смирнов). Ею были исследованы больные эпилепсией (эта группа состояла из 2 подгрупп — больных «симптоматической эпилепсией» и больных «эпилептической болезнью») и больные с локальными поражениями мозга (больные с дисфункцией медиобазальных отделов лобных долей мозга и больные с поражением гипофиза и прилегающих к нему областей). В качестве методических приемов была использована методика непосредственного заучивания слов и методика опосредованного запоминания (по А. Н. Леонтьеву и А. Р. Лурия).
Основным результатом работы Л. В. Петренко было установление снижения эффективности опосредованного запоминания по сравнению с непосредственным запоминанием у определенной группы больных — факт, вступающий в противоречие с результатами, полученными при исследовании здоровых людей, взрослых и детей (А. Н. Леонтьев). При этом у разных групп больных опосредованная память нарушалась неодинаково: если у больных симптоматической эпилепсией опосредование лишь в некоторой степени способствовало повышению результативности запоминания, то в группе больных эпилептической болезнью введение опосредования даже препятствовало воспроизведению, снижало его продуктивность.
Для объяснения этого явления Л. В. Петренко обратилась к анализу того, как осуществляется деятельность опосредования. Главным показателем, позволившим судить о том, в какой степени используются различные средства, совершенствующие структуру запоминания, служил анализ связей, создаваемых больными при исследовании опосредованной памяти.
Л. В. Петренко выделила две категории связей, устанавливаемых больными эпилепсией при применении методики А. Н. Леонтьева. Первая из Них включила связи по значению, при установлении которых больные руководствовались объективными свойствами предметов и явлений, их общественно зафиксированным значением. Первым параметром, образующим связи второго вида, был внешний момент — впечатление испытуемого, на которое влияли либо особенности предъявления материала, либо эмоциональные субъективные факторы.
Вторым параметром явился динамический аспект процессов опосредования, анализ его временных характеристик. Он мог быть: а) динамически адекватным, основанным на последовательном оперировании отдельными элементами; б) нецеленаправленным, при котором больные не останавливались на выделенном опосредствующем звене, а продолжали «нанизывать» детали, перечислять второстепенные свойства элементов связи. В качестве третьего параметра изучения опосредованной памяти был принят анализ самого процесса воспроизведения.
Наиболее частым феноменом при ошибочном воспроизведении в обеих группах больных было название слов и фраз, отражающих значение самого используемого средства: воспроизведение актуализировало то, что должно было послужить только связывающим звеном, переходным моментом от заданного слова к выбираемой карточке и, наоборот, от карточки к слову. Так, например, для опосредования запоминания слова «прогулка» испытуемый берет карточку, на которой изображено дерево и воспроизводит: «Дерево, кажется, елка»; другая больная для запоминания этого же слова берет карточку с изображением забора, мотивируя: «Я всегда гуляю до соседнего забора», воспроизводит слово «сосед». Если применить для изложения процесса опосредованного запоминания схему А. Н. Леонтьева: А-X-А, где А обозначает предложенное для запоминания слово, Х — устанавливаемую для запоминания связь, то выявлялось, что патологическое изменение мнестических процессов часто приводило к воспроизведению типа А-Х-Х или А-Х-Y.
Л. В. Петренко была высказана гипотеза, что нарушение опосредованного запоминания обследованных групп связано со своей структурой нарушенной деятельности больных. Выявленная с помощью детального экспериментального исследования (с помощью методики «классификация предметов», метода исключения, счета по Крепелину, исследования уровня притязаний, процесса насыщения и т.д.) общая психологическая характеристика исследованных больных подтверждает ее гипотезу. Если у больных симптоматической эпилепсией нарушения опосредования были связаны с колебаниями их работоспособности, то у больных эпилептической болезнью они объяснялись повышенной инертностью, гипертрофированным желанием отобразить все детали. Последние данные соответствуют результатам исследований И. Т. Бжалавы и Н. В. Рухадзе, которые отмечают, что больные эпилепсией действуют на основе заранее фиксированной установки, носящей инертный и интермодальный характер.
28) Искажение процесса обобщения: экспериментальные факты и их психологическая интерпретация.
У больных шизофренией наблюдается феномен искажения мыслительных операций. Решение мыслительной задачи предполагает анализ условий, выделение существенных признаков предметов, объединение понятий по этим общим признакам и т.д. Так вот, все эти возможности: выделение общего признака, сопоставление, абстрагирование – остаются у больных шизофренией сохранными довольно долго, но тот признак (критерий), на который опирается больной при решении задачи, не является существенным, значимым. Обобщая, больной не опирается на общечеловеческий опыт, на практику. Феномен отказа от общепринятых критериев и назван искажением.
Методикой, хорошо выявляющей признаки искажения мыслительных процессов, является «Исключение предметов» («4-й лишний»). Обычно предлагаемый вариант методики представляет из себя набор черно-белых карточек, на каждой из которых изображены 4 предмета (см. рис.1). Такие карточки-задачи могут быть градуированы по трудности от самых легких до чрезвычайно трудных Больному показывают карточки, заранее разложенные в порядке возрастающей трудности. Инструкция: «На каждой карточке здесь изображены 4 предмета. Три из них между собой сходны, их можно назвать одним словом, а четвертый к ним не подходит. Вы должны исключить один предмет, объяснить, на каком основании вы его считаете лишним, и сказать, как можно назвать остальные три». Т.е., больной должен найти (синтезировать) обобщающее понятие для трех предметов из четырех изображенных на картинке, и выделить (исключить) один, не подходящий под это общее понятие.
Приведем пример из клинического опыта. На карточке изображены дерево, этажерка, метла и вилка. Больной правильно исключает вилку, но объединяет дерево, метлу и этажерку на неверном основании: не потому, что вилка металлическая. А все остальное – деревянное, а потому что вилка занимает горизонтальное положение, а все остальные предметы – вертикальное. Это – пример обобщения по латентному (несущественному) признаку. Другой больной исключает этажерку, и объединяет остальные предметы на основании того, что вилка, метла и дерево имеют стержень (а этажерка стержня не имеет). Здесь также выбирается необычный, вычурный критерий обобщения, предмет исключается по несущественному признаку. Приведем еще один пример. На карточке изображены самолет, пчела, вентилятор, гвоздь. Больной исключает гвоздь на основании того, что гвоздь монолитные, а остальные предметы – немонолитные, состоят из частей. Операции абстрагирования и синтеза формально сохранны, общий признак найден – но какой? Второй больной тоже исключает гвоздь, так как «все остальные что-нибудь приносят: мед, продукты или прохладу». Вот в этом игнорировании стереотипов практики и проявляется феномен искажения мыслительных операций.
Этот вид нарушения также диагностируется с помощью методики «Сравнение понятий». Больному предлагается найти сходство и отличие между предлагаемыми ему парами понятий разной степени общности и вовсе несравнимыми. Сначала больной должен определить сходство и лишь потом различие. Например, экспериментатор просит сказать, чем похожи и чем отличаются понятия «снег» и «дождь», «слон» и «муха», «сани» и «телега», «ветер» и «соль», «луна» и «чернильница». Две последние пары понятий являются несравнимыми.
Больные шизофренией часто отвечают следующим образом: при сравнении понятий «воробей – соловей», пациент указывает на сходство оперения или говорит «цвет одинаковый», или «оперение похоже», но не выделяет существенный критерий сходства: что это – птицы. Также больные не способны выделить значимый признак различия: «отличаются тем, что соловей выше ценится», или «характер разный» или «воробьев чаще бьют» (но отнюдь не потому, что соловей – певчая птица, а воробей – нет). Решения подобного рода не зависят от трудности задачи: ошибки возникают при выполнении самых простых заданий. Например, сравнивая «мышь» и «кошку», больной видит сходство в том, что «обе поддаются дрессировке» или «видят в темноте», или «используются в научных целях» (но не в том, что это – животные). Таким образом, мыслительная операция, как таковая, осуществляется, но признак, который использует больной – латентный, малозначимый.
Ссылка на первоисточник:
http://lesgaft.spb.ru
