Образ отца в повести Анны Неркаги «Илир». Часть 2

1 2

---

Старый Мерча часто повторял сыну Майме, уже взрослому, опытному мужчине, мысль о том, что всё умирает и гниёт, кроме камней и Земли. Именно в камне и Земле видел старик силу, подчёркивая, что всё держится только на силе. Но Майма не принял эту философию отца, он видел силу в другом – в оленях. Сын Мерчи был убеждён в том, что тундра, олени и пастухи принадлежат ему. Он считал, что именно в оленях вся сила, потому что они дают власть и почёт, еду и одежду – всё, что он называет настоящей жизнью. Вследствие этого убеждения новая сила – сила красных волков, которые хотят отобрать у него оленей и уравнять его с нищими, вызывала в Майме злобу, ненависть, ярость и гнев. Именно поэтому сын Мерчи решил большую часть стада отвести в Капкан Злых Духов. Отец согласился с таким решением сына, хотя место считалось страшным, нечистым, связанным со злыми духами. В отличие от отца, Майма не мог смириться с судьбой, считал её несправедливой. Когда он смотрел на ловкого, крепкого, здорового, сильного Илира и на своего хилого сына, то особенно остро ощущал несправедливость судьбы и в душе его поднималось зло. Он недолго радовался тому, что мать Илира родила ему крепкого здорового сына, хотя и незаконного, но, по его понятиям, боги знают, чей это сын. Новорожденный и роженица умерли в холодном чуме от мороза, судьба не давала Майме счастливого отцовства и наследника – продолжателя его дела. Наиболее ярко различие между Мерчей и Маймой проявляется в их отношении к отцовству и к оленям. Для Мерчи сын выше, чем олени, большая ценность, для Маймы, наоборот, олени представляют большую ценность, чем сын.  На стойбище пришли русские и пастухи, которые раньше служили Мерче: братья Сэротэтто и Худи Падро. По ненецким обычаям гостеприимства старик усадил пришельцев за стол. А Майма злился и не понимал, зачем отец вступает в беседу с врагами. Старик знал маленькую правду людей Красной нарты, но знал ли он большую правду новой жизни? Когда гости сидели за столом, маленький Хон прятался за подушками. В большевике Егорове, светловолосом, с чистыми, синими глазами, больной ребёнок увидел Красного лекаря, на которого у него была большая надежда. Поэтому, когда гости стали выходить из чума, мальчик пополз прямо к ногам Егорова. Большевику объяснили, чего хочет от него калека. Он растерялся, поднял мальчика на руки и прижал к груди, подумав. Что и здесь есть те, кто относится к ним без вражды. Но Майма, увидев эту сцену, просто рассвирепел. Он выхватил сына и швырнул его на нарты, заявив чужакам, что они пришли за оленями, а не за мальчиком. Отец не понял, что переживает в эту минуту его сын, а дед понял, что Хон сейчас потерял больше, чем он. Мерча, и Майма, которые лишились всего лишь части оленей. А ребёнок лишился надежды на исцеление. Самоотверженная душа старика-отца раскрывается в тот момент, когда он преступление сына берёт на себя. Старший брат Сэротэтто двадцать лет служил пастухом у Мерчи, хорошо знал всех его оленей, и его опытный глаз сразу уловил, что многих оленей, самых лучших, в стаде нет. Бедняк считал, что сейчас вершилась справедливость, и не хотел снова быть обманутым богачом. Мгновенно возник конфликт на социальной почве. Страший Сэротэтто возмутился обманом, подчеркнув, что двадцать лет был глазами и руками хозяев. Майма не преминул унизить и оскорбить бывшего слугу, заявив, что тот раньше был неплохой собакой. Когда пастух сказал, что бывший хозяин лучших оленей спрятал, в разговор вступил неожиданно Хон. Ребёнок сказал, что Илир знает, где олени. Майма взял сына за шиворот и отшвырнул в сторону, но ребёнок всё равно указывал на Илира, сына Хаулы. А Мерча в этот момент не чувствовал ни боли, ни утраты, ни злобы, ни обиды, одну только усталость. Когда старший брат Сэротэтто узнал от сироты, что олени в Капкане Злых Духов, то сказал Майме, что этих оленей оставляет, а тех возьмёт себе. Это и вывело из себя Майму, кровь кинулась ему в голову, и он метнул нож в спину старого пастуха. В этот момент Мерча быстро всунул свой нож в ножны сына, а тот даже не понял, зачем отец это сделал, так как торжествовал: без старого пастуха никто не найдёт место, где спрятаны олени. Младший Сэротэтто схватил Майму за грудки и удари его ребром ладони по глазам, чем вызвал неодобрение Егорова, который сказал, что надо всё по закону. Мерча спросил у брата раненого, зачем он у человека солнц отнимает. Но младший Сэротэтто считал это возмездием за убийство старшего брата. Тогда Мерча взял вину сына на себя, заявляя, что это он убил старшего брата Сэротэтто. Никто не видел, кто бросил нож, только Варнэ пыталась сказать, что она сумасшедшая и видела, что это Майма бросил нож, называя своего врага не человеком, а нылекой, то есть оборотнем, но никто ей не поверил. Арестовали Мерчу. Варнэ надеялась, что, может, Ямине и ей даст «кусочек хорошей жизни». Во время ареста Мерча был спокоен, его не терзали сомнения, правильно он поступил или нет, у него не было никого, кроме Земли и сына, а вещи, олени, нарты – пусть достаются Майме. Трогательно прощание старика с сыном. Мерча знал, что нужно острое, меткое слово, но не мог его подобрать для сына, ведь у него есть всё: и ум, и сила. Старик только осторожно, как в давние годы, прижал голову сына к груди. Эта отцовская ласка вернула Майму в детство, он почувствовал жалость к себе. Мерча шёл к нартам спокойно, зная, что уже не вернётся сюда, но слёзы всё же наворачивались на его глаза. На третьей стоянке старый Сэротэтто умер, и его хоронили молча, по-мужски. Новые люди впервые переживали гибель товарища, который помогал становлению новой жизни, понимая, что враг показал свою силу. В этот момент Тусидор Егор, преданный старый слуга своих хозяев, поверил в силу чужих людей, которые способны спасти его и других бедняков, и весь обманутый богатеями народ тундры от голода и нищеты. Он подумал, что Сэротэтто умер не зря – олени хозяев достанутся детям бедняков и детям их детей. Но в то же время он подумал, что светловолосые люди новой жизни хотя и сильные, но они не знают закон суровой земли тундры. Строители новой жизни понимали, что «драка» предстоит пострашней, чем волчья, потому что к жестокости зверя в человеке присутствует сила ума, хитрость, изворотливость. Егоров произнёс над могилой Сэротэтто речь, назвав его коммунистом, который достоин звания большевика, дали три залпа винтовкой в честь погибшего за правое дело. Молодой помощник Егорова думает, что здесь похоронено много несчастья и боли, чтобы пришла радость. Эти герои во многом напоминают героев произведений А. П. Платонова «Чевенгур», «Котлован», романтиков революции, наивных мечтателей о построении счастливого будущего для всего человечества. А Мерча три раза обошёл захоронение, произнеся «лакомбой» — до встречи. Он с жалостью подумал о том, что люди были правы, когда говорили, что Сэротэтто уйдёт в подземный мир, так и не сменив заношенную ветхую малицу. Отличаются старик Мерча и его сын Майма и по отношению к вере. Мерча свято хранил веру, всю жизнь возил идолов от кочевья к кочевью, не жалея жертв. Он, как и всякий ненец, редко обращался за помощью и советом к идолу, чтобы лишний раз не беспокоить богов. Старик свято берёг деревянных идолов, нечасто доставал их из священного ящика. После конфликта с новой властью и убийства старого пастуха, после того, как отца, взявшего убийство на себя, увезли, Майма идёт к священной нарте отца. Майма думает, как и всякий ненец, что идолы знают и видят всё, что происходит в трёх мирах: на небе, на земле и под землёй. Но он не может принять того, что идолы не помогли удержать пошатнувшийся мир и вернуть жизнь на проторенную дедами дорогу. Теперь, оставшись без мудрого старика, став полноправным хозяином чума, оленьего стада, священной нарты, Майма видит в святых идолах всего лишь детские куклы. Он зло и с ненавистью разбивает деревянные куклы и священный ящик о землю. Автор отмечает, что никогда ещё святые не были так унижены и оскорблены человеком. Он увидел на пояске одного божка свой детский зуб – по верованию ненецкому этот божок должен охранять ребёнка от Нга – духа смерти. Майма произносит страшные слова отречения от отцовских идолов и богов, которые, по его мнению, оказались неблагодарными. Повествователь подробно описывает переживания героя, отказавшегося от веры отцов: «Ночь Майма провёл без сна. Ему всё-таки стало страшно. Ещё ни один ненец не жил без идолов. У каждого чума стоит нарта со священным ящиком. «А вдруг святые будут мстить? — терзался Майма, ворочаясь на постели, и успокаивал себя: — Ведь я отрёкся от них. Они не будут мне помогать, а значит, не могут и мстить». Но от этого легче не стало» [Неркаги, 1996: 43]. Оказавшись вдали от новой жизни, в диком крае непуганых зверей, Майма вспоминает слова, которые часто произносил для него отец: «Мужское достоинство не табак: в кармане не спрячешь, по щепотке не выдашь. Его всегда видно. В голосе, в глазах», — говорил отец. И Майма был согласен с отцом» [Неркаги, 1996: 43]. Эти слова отца укрепили в сыне дух и веру в то, что он сможет вернуть себе прежнюю жизнь, так как жизнь одна и нельзя её заменить на новую. Теперь в этом плохом и гиблом месте он испытывал радость от свободы, схожей со свободой диких зверей. Старик Мерча превосходит своего сына по нравственным качествам, но возникает вопрос: не несёт ли отец ответственность за то зло, которое чаще всего побеждает в душе сына, за ту жесткость, которую тот проявляет, например, по отношению к беззащитному сироте Илиру, которого всемогущий хозяин в далёком диком краю из мести превратил в собаку, посадив на цепь и запретив говорить ребёнку по-человечески? Возможно, виной здесь слепая отцовская любовь? Возможно, Мерча слишком сильно любил своего сына и не жалел для него ничего? Действительно, автор пишет, что отец прощал сыну любой, даже самый тяжкий поступок, гордился тем, что мальчик рос крепким, красивым, настоящим хозяином тундры. Немалую роль в воспитании Маймы сыграл пример отца. Майма очень рано понял, что сила отца – в богатстве, и то, что богатство будет принадлежать ему, Майме. Сын Мерчи уверовал в силу богатства, которое даёт власть и поклонение сородичей. Привычка к исполнению любого желания и всеобщее поклонение испортили Майму, исказили в нём истинное, человеческое: «Как человек привык видеть солнце, так и Майма с детства привык, что любое его желание, даже самое вздорное, — закон для людей» [Неркаги, 1996: 45]. А уважали и боялись в стойбище Майму из-за его отца. Сущность отца Маймы раскрывается автором с помощью точного и яркого, звероподобного сравнения: «Он был, как могучий, свирепый вожак стада, готовый смять, растоптать всё стоящее на пути» [Неркаги, 1996: 45]. Ребёнок хорошо усвоил это и уже в детстве научился держаться гордо, властно, с чувством собственного достоинства, как и положено настоящему властелину. «Ступал уверенно, неторопливо, держа правую руку на отделанных серебром ножнах. А смотрел так, будто зверя выслеживал», и так описывается герой, уже в детстве наделённый властолюбием [Неркаги, 1996: 45]. Уже в детских играх в сыне Мерчи проявлялись чувство превосходства над окружающими и жестокость. Так, играя в «ловлю быков», он с особым наслаждением и остервенением «лупил» по-настоящему арканом из настоящей оленьей кожи мальчишку- «быка», который извивался от боли под жестокими ударами. Став взрослым, Майма не мог принять и перенять доброту отца: напротив, ему всегда казалось, что отец слишком добр к «голодранцам». Таким образом, в человеческом, нравственном плане старик Мерча намного превосходит своего жестокого сына, которого развратили богатство и власть. И в то же время он несёт ответственность за воспитание своего сына: возможно, именно поэтому он взял на себя преступление Маймы. Оставшись без мудрости и поддержки отца в диком краю, Майма не смог сплотить свою семью. На новом стойбище в новом чуме с первых же дней жизнь «начала расползаться, точно намокшая гнилая шкура» [Неркаги, 1996: 47]. Если раньше всех объединял именно старый Мерча, потому что к нему относились с уважением и слушали его беспрекословно, а семья казалась сплочённой и дружной, то теперь, когда старика не стало, каждый в чуме стал жить сам по себе. Мерча часто говорил своему сыну о какой-то высшей мудрости сердца, которое знает некую тайну, но Майма так и не открыл для себя эту тайну сердца. Не менее интересен образ ещё одного старика, о котором мы упоминали в начале работы. В финале произведения, когда умирает пёс по кличке Живущий Грехами, умирают Хон и его мать, и Майма остаётся только с молодой женой и сиротой Илиром, превращённым им в собаку, на стойбище в диком, зверином, никому не известном месте появляется Кривой Глаз. Майма испуган тем, что так легко нашёл его старик, опасаясь, что найдёт его и новая власть.  Кривой Глаз сообщил печальную весть о том, что Мерчи уже нет на земле, и передал пустые ножны, на которых была начертана прямая линия. Ножны без ножа напомнили Майме о Сэротэтто, а прямая линия сообщает, что жизнь Мерчи оборвалась. Злоба в душе Маймы стала расти, и он спросил незваного гостя: «Куда ушли?» Кривой Глаз сразу понял, что речь идёт о пришлых людях, новых хозяевах тундры, и заявил, что «они» никуда не ушли. А он теперь пастух, но зато есть кости со своего стола открыто, ни от кого не прячась, намекая на Майму, который превратился в волка-одиночку.  Старик признаётся, что раньше и он жил, как Майма, и из-за этого чуть не потерял сына, который заменял ему солнце. Сын ушёл к новым людям, и Кривой Глаз с женой остались одни. Майма помнил сына Кривого Глаза ещё пятнадцатилетним, когда тот разъезжал на белых резвых оленях от стойбища к стойбищу. Причём всегда один, без отца. Майма ещё тогда решил, что этот подросток не станет хозяином. А Кривой Глаз скорбно передал слова своего сына перед уходом: «Отец, ты похож на ворону, которая сидит на дерьме, а думает, что на золоте» [Неркаги, 1996: 54]. Сын Кривого Глаза поставил чум возле людей и предложил отцу отдохнуть, подчеркнув, что старая жизнь не вернётся. Старик сообщил Майме, что новая власть разыскивает его за прошлые грехи. Злобный владелец самого богатого в тундре оленьего стада решил откупиться от старика, чтобы провести остаток жизни на воле. Он дал ему целый мешок песцовых, лисьих, заячьих шкурок. Дикий край просто кишел непуганым зверем, и Майма постоянно набивал мешки пушниной. Кривой Глаз, завистливый и хитрый, не мог понять, зачем он приехал сюда. Старик Мерча умирал на его глазах, у его очага с каким-то спокойствием, которое ранило душу изворотливого, как налим, Кривого Глаза. Мерча просил найти сына и сказать ему… А что сказать? Умирающий не успел передать слова сыну: смерть не дала договорить. Когда гость рассказывал о новой жизни и о новых людях, его подслушивал Илир. Несчастный мальчишка, превращённый тираном в собаку, решил, что голубые великаны из легенды матери ожили – это новые люди. Ночью Кривой Глаз не мог уснуть, его тревожило непонятное беспокойство, охватившее его ещё во время еды. Он вспомнил, что, сидя за столом, слышал, как кто-то поскуливал и подвывал. Он знал, что пса у Маймы теперь нет. Выйдя из чума, Кривой Глаз наткнулся на тёмную фигуру человека, который сидел на поганой нарте. Это так поразило старика, что он вскрикнул. Он узнал, что это сирота, сын Хаулы. Лицо мальчика было изуродовано огромным шрамом, похожим на оскал, так что старик подумал, что это «оборотень», нылека, человек – волк. Мальчик хотел заговорить со стариком, но неожиданно для себя «взвизгнул, как Грехами Живущий, когда тот получал вместо кости кусок мяса» [Неркаги, 1996: 55]. Кривой Глаз был потрясён тем, что Майма превратил ребёнка в собаку. Напуганный, он захотел бежать и взять мальчика с собой. Но тут молодая жена Маймы стала робким голосом просить «дедушку», чтобы тот взял её с собой, иначе она пропадёт. Кривой Глаз из сострадания и из-за сильного желания досадить жестокосердному богачу, решил взять женщину с собой и одобрительно отметил, что она ничего не берёт с собой: ни ягушек (женской верхней одежды), ни украшений, ни дорогих мехов. Он подумал, что за мальчиком приедет его сын. Подойдя к своим нартам, старик недолго колебался, делая нравственный выбор. На нарте лежал мешок с дорогой пушниной, на которую можно выменять и соль, и табак, даже ружьё. Но он представил, как сын спросит, откуда взялось такое богатство.  Совесть подсказала старику, что пора остановиться, достаточно он уже нагрешил в этой жизни, поэтому он решительно отбросил мешок с дорогой пушниной, не желая менять его на совесть. Таким образом, мы рассмотрели образы трёх стариков в повести А. Неркаги «Илир»: Мерчи, старшего Сэротэтто, Кривого Глаза. Мерча представлен как любящий отец, который не смог передать своему сыну лучшие человеческие качества: человечность, доброту. Его сын вырос жестоким тираном, совершающим ужасные бесчеловечные поступки. Убеждение в том, что только материальные блага, могучие оленьи стада дают силу и власть, он оказался неспособен к нравственному прозрению, хотя судьба предоставляла ему такой шанс не раз: это и физическое уродство, и гибель сына, смерть отца и старшей жены, побег молодой жены. Но эти события не заставили героя пересмотреть своё поведение, отношение к людям. Мерча не успел передать сыну перед смертью главную тайну жизни, и в этом его трагедия. Старший Сэротэтто вызывает сочувствие. Всю жизнь бедный пастух верой и правдой служил своему хозяину, не заслужив даже новой одежды. А когда он поверил новым людям и встал герой за советскую власть, которая вернула ему человеческое достоинство, то был сражён безжалостной рукой Маймы. Мерча жалел своего пастуха, но взял вину за его смерть на себя, жалея сына. Кривой Глаз сначала вызывает отрицательные чувство своей хитростью и изворотливостью, завистливостью. Но он смог преодолеть свои грехи и пороки ради сына, понимая, что к старому возврата больше нет. Совесть в нём в финале произведения победила жадность и корысть. Он пошёл против Мерчи, взяв с собой молодую жену богача, готов помочь несчастному Илиру. Доброта и человечность в нём, в отличие от Маймы, побеждают.

2.2. Образ отца в аспекте темы поколений (Илир – отец, Хон – отец, Едейн – отец)

Образ отца в аспекте темы поколений раскрывается на примере нескольких героев: Илира и его отца, Хона и Маймы, Едейн и её отца. Илир был маленький, когда во время бурана погиб его отец, он не помнил и не знал его, но об отце ему постоянно напоминали окружающие, которые говорили, что отец Илира был сильным, умным и добрым. Мальчик рос крепким, здоровым, умным и добрым и всё больше напоминал своего отца, становился на него похожим и в то же время в нём находили сходство с матерью – он был таким же красивым и тихим. Мальчик жил с матерью в отдельном бедном чуме и рано повзрослел, стал мужчиной, заменив отца и заботясь о матери. Постоянная забота рано заставила Илира думать о жизни. Он любил своё скромное жилище, любил мать, которую тоже потерял рано. Мать забеременела от Маймы, который после гибели мужа бедной женщины стал её навещать и взял её силой. Она родила сына Маймы в маленьком чуме, построенном специально для родов, но у неё не хватило сил выбраться из холодного жилища. Утром Илир увидел, что мать и маленький брат ушли от него, погибли, замёрзнув.   Сумасшедшая старуха Варнэ предостерегла мальчика от излишних слёз и сообщила ему, что его враг – Майма, который погубил отца мальчика за то, что тот не уберёг оленуху. Старуха считала, что люди злые и нужно их беречься, она посоветовала сироте взять с собой уголёк, который будет помогать ему в беде. Таким образом, тема поколений раскрывается на примере Илира и его отца. Мальчик не помнил своего отца, рано его лишился, но знал, что тот был прекрасным человеком, и эти прекрасные человеческие качества передались мальчику по наследству. К тому же ранний труд, мужская забота о матери укрепили дух ребёнка, заставили его рано повзрослеть. Совсем по-другому раскрывается тема поколений на примере Хона и его отца Маймы. Проследим, как постепенно меняется отношение восьмилетнего мальчика к отцу. Хон относится равнодушно к своему уродству, но когда он смотрит на своего крепко стоящего на земле отца, то испытывает двойственные чувства. Он любит и одновременно боится отца, испытывает стыд и непонятное чувство вины. Интуитивно он понимает, что не может оправдать надежд отца. В Майме живёт отцовская любовь к сыну, боль и страдание за его физическую немощность. Он способен взять на руки несчастного ребёнка, поднять его с земли и прижать к себе. В эти редкие минуты Хон прижимается к отцу, ищет у него поддержки. Но чаще всего зло в душе Маймы побеждает. В портрете Хона подчёркивается противоречие: с одной стороны, его внешнее уродство, физическая слабость и немощность; с другой стороны, его богатый внутренний мир, духовная красота, нравственное совершенство. У мальчика тонкие высохшие ножки и горб, но чистое и умное лицо, а улыбается он – точно икорка в темноте всплывает. Впервые мы видим ребёнка в ту минуту, когда он слышит от гостя Кривого Глаза, что Красные нарты лечат больных. В душе измученного мальчика рождается мечта, что приедут Красные нарты и Красный Лекарь вылечит его, он станет на ноги и будет ходить. Поэтому если Майма со злобой встречает непрошеных гостей, новых хозяев тундры, то ребёнок, его сын, с радостной надеждой на исцеление. У Хопа возникает желание выйти из чума, чтобы видеть Красные нарты, в эту минуту его узкие светлые глаза блестят от сильного волнения. В его душе возникла надежда, и она придала ему силы. Он встал на колени и начал, словно суслик, принюхиваться к ветру и весенним запахам в ожидании чуда. Взаимоотношения отца и сына, Хона и Маймы, начинают резко меняться в худшую сторону с того момента, когда мальчик говорит новым людям о том, что Илир знает, где спрятаны олени. Калека не жалеет о сказанном, но чувствует злобу и ненависть отца, неприязнь матери, которая в зловещей тишине чума особенно остро испытывает страх перед мужем.  В то же время едкая, неженская злоба захлестнула мать Хона, ведь среди спрятанных оленей были и её животные. У неё даже возникает желание вырвать из рук сына идола Мяд-пухучу, но она испугалась, что муж услышит возню. А утром Майма влил свою злобу на сына и сироту, но его сердце после побоев детей не насытилось обжигаемой злобой и ненавистью. На новом месте Хон стал бояться всего, что делает отец. Переворот в душе мальчика произошёл именно в тот момент, когда отец вырвал его из рук лекаря Красной нарты. Калека подумал, что его отец не захотел, чтобы люди, приехавшие за оленями, поставили его на ноги. Хон стал думать, что отец не просто пожалел оленей, а променял оленей на сына. Боль мальчику доставляла и мысль о том, что отец его ударил. Ребёнка пугала длинная кочёвка по незнакомым местам. Он видел, как жестоко расправляется отец над старым псом по кличке Грехами Живущий, как вместо собаки поставил на службу сироту Илира. Добрый, сострадательный малыш стал избегать отца и отдалился от матери, чувствуя её неприязнь, особенно после того, как она не захотела защитить его от отца.  Хон часто вспоминал бурую травинку, которую он увидел, когда полз за красными нартами, увозящими его деда навсегда. Эти уходящие нарты, оставляющие за собой голубой снежный хвост, казались ему пришедшими от солнца. В этот момент, когда «солнце пригоршнями сыпало тёплые яркие лучи на колени мальчика», он почувствовал, что у него нет больше сил ползти за нартами. Мальчик понял, что уже никогда не встанет на ноги. И тогда «он увидел бурую уродливую травинку, которую ветер гнул к земле, не давая ей распрямиться». Малыш подумал, обращаясь к травинке: «Такая же, как я… Похожих на себя я могу найти только внизу, на Земле. Я и Земля — едины…» [Неркаги, 1996: 40]. Мысль была совсем недетская, но она «пришла к Хону так же просто, как после долгого пути приходит в родной дом хозяин» [Неркаги, 1996: 47]. Теперь Хон часто думал не о себе, а об Илире, жалея сироту, которого отец однажды ночью принёс почти мёртвым. Сын Маймы принёс Илиру мяса, чтобы тот подкрепился, но сын погибшего пастуха не верил в доброту Хона и отказался от еды. Хон в чуме у огня тоже не стал есть тёплый суп, в его душе назревал бунт против родителей, в особенности против отца, который в отсветах костра казался ему огромной птицей, а тень отца представлялась зловещей. Хон вдруг понял: «Они все злые». Он громко произнёс это вслух и добавил: «И огонь у вас злой!» Мать, вспомнив брошенных идолов, подумала, что обида богов поселилась в уме и сердце ребёнка, что именно идолы заставляют Хона произносить такие страшные для любого ненца слова об огне. Майма не вспомнил об идолах, но тоже испугался, так как почитал свой очаг. Ненцы передают огонь в чуме из поколения в поколение. Огонь даёт тепло, силы, уверенность, он олицетворяет саму жизнь. Майма пригрозил сыну, что вырвет ему язык, если он ещё раз произнесёт нечто подобное. Зимой слабый и немощный сын Маймы тяжело заболел, силы постепенно уходили из него, а смерть приближалась спокойно и медленно. Он теперь живёт не в чуме. А в каких-то своих видениях и мечтаниях. Он представляет себя в маленьком озере, «над которым склонились два весёлых куста багульника, осыпанные цветами». Представляя, что у него, как и у всех жучков, тоненькие, но крепкие ножки, мальчик испытывает счастье. Он воображает каждый вечер усатого важного паучка, который приходит к нему в гости. Это очень умный и вежливый паучок, который «постоянно поворачивается во все стороны и кланяется». Именно отсутствие родительского тепла и любви заставляет умирающего ребёнка уходить в свой собственный, созданный в воображении мир. Паучок высказывает самые заветные мечты и мысли Хона о дружной семье. Мальчик смущён вопросом, заданным паучком, дружно ли живёт его семья. Сын Маймы понимает, что никакой речи о дружной семье быть не может, потому что убили пастуха, держат на цепи Илира, который живёт с собакой, а не с людьми. Хону становится стыдно под насмешливым взглядом паучка за родителей. Не Майма, а его маленький сын с мудрыми, усталыми глазами открыл главную тайну жизни. Впервые увидев так близко лицо своего отца, тщедушный, немощный мальчик был неприятно поражён жёсткостью выражения отцовского лица, мысленно назвав это выражение «каменным». Ребёнок впервые открыто заявил своему отцу: «Я не люблю тебя!» Он произнёс эти страшные слова после того, как Майма, совсем не зная внутреннего мира своего сына, заявил, что солнце высушит тундровые лужи. А для мальчика это были прекрасные голубые озёра с подводными жителями, с которыми он чувствовал крепкую и нерушимую связь. Мальчик обиделся за подводных обитателей, к которым он хотел присоединиться. Сначала Майма, не ожидавший такого от сына, посмотрел на него с удивлением, но потом почувствовал обиду. Хотя он и никогда не выражал своей любви и нежности к сыну, знал, что тот его боится, но всё же эти слова, пропитанные ненавистью, ошеломили его. Ему казалось, что он этого не заслуживает, ведь он приготовил для своего сына лучшее в тундре стадо. Даже такой калека, как сын, может стать самым уважаемым в тундре человеком, потому что у него самые прекрасные олени. А отношение матери к сыну изменилось, и Хон сразу это почувствовал: в ней уже не было прежней неприязни к сыну. В душе матери разрасталась нежность к сыну, готовность взять на себя его боль и страдания. Мальчик так истосковался по доброте и ласке, что его насторожённое и недоверчивое отношение к матери быстро прошло, он быстро забыл о прежней враждебности и холоде неприязни. В беседах с матерью мальчик стал откровенным и спросил её, хочет ли она жить без отца, только с ним. Женщина обещала ребёнку, что они построят новый чум и будут жить только вдвоём. Хон умер на руках матери, издав последний хрип. Женщина была в отчаянии и потрясении. Она обращалась к Великому Солнцу, к Великому Небу, к Великой Земле, к Повелительнице Земли и Жизни, старой, безжалостной Ямине, желая понять, кому была нужна смерть её бедного мальчика. Она обвинила Ямине в том, что та откупается от духа смерти Нга и даже плюнула перед собой. Яминя – хозяйка жизни молчала, тяжело матери было признать, что великие не хотели смерти её мальчика. Тогда она поняла, что вина лежит на ней.  Женщина начала вспоминать, как сильно страдал её сын из-за уродства, а она не утешила и не приласкала его, наоборот, смотрела на него с досадой и раздражением, когда он плакал, уткнувшись в постель. Особенно тягостно было ей одно воспоминание о том, как Хон попросил отца сделать ему нарты, а отец в ответ захохотал. Этот смех не понравился женщине, но она тоже почему-то засмеялась. К несчастной матери пришло горькое позднее осознание, что «не только жадность и жестокость мужа, но и её материнское равнодушие, недовольство сыном ускорили его смерть» [Неркаги, 1996: 47]. Долго сидела женщина, не зажигая огня. Вернувшийся в чум и зажёгший костёр Майма не узнал жену, потому что её голова была белой, «точно покрытая запоздалым весенним снежком» [Неркаги, 1996: 53]. Женщина не пережила смерти своего сына и мерла на полпути к могиле сына, а выражение её лица говорило о том, что эта смерть для неё была лёгкой и радостной. Коснулось ли нравственное прозрение Маймы? Делая гроб своему ребёнку, «Майма мог признаться себе, что, мечтая о крепком, здоровом ребёнке, который со временем будет хозяином стада, относился к Хону пренебрежительно, а иногда и с неприязнью, но всё же любил сына» [Неркаги, 1996: 53]. Но всё же следует отметить, что такого потрясения и духовного озарения, которое настигло его жену, Майма не испытал. Таким образом, раскрывая взаимоотношения Хона с родителями, автор подчёркивает трагичность судьбы ребёнка, лишённого родительской ласки и любви, в которых он особенно нуждался из-за своей физической немощи. Майма воспринимал сына только как будущего наследника, которому он передаст самое лучшее стадо оленей в тундре, и не проявлял по отношению к ребёнку теплоты и ласки. А жена боялась мужа и полностью ему подчинялась, не смея выражать любовь, к тому же мальчик часто вызывал в ней неприязнь. К ней пришло позднее прозрение, которого она не выдержала. Особого внимания заслуживает тема поколений в связи с образом Варнэ. Это своеобразный ненецкий Гамлет в женском обличье. В юности героиня жила у озёр вместе со своими родителями в бедном чуме. Родители, словно кулики, день и ночь ловили рыбу, сушили её, заготавливая запасы еды. Мяса у них почти не бывало, по бедности они питались одной только рыбой. Однажды к ним в чум пришли двое мужчин сватать Едейн. После этого отец отправился далеко в чужое стойбище, где жили хозяева оленьих стад, чтобы попросить у них мяса на свадьбу дочери в обмен на много рыбы. Но отца убили, и Едейн не вышла замуж, никому не нужна она была со своей бедностью. Она не знала точно, кто убил отца, но это были хозяева оленей, поэтому она поселилась в стойбище Мерчи, стремясь отомстить за смерть отца. Она стала Варнэ – сумасшедшей вороной, выполняла любую работу и быстро состарилась. Как и Гамлет в трагедии Шекспира, она притворялась сумасшедшей, чтобы скрыть свои планы мести. Она помнила легенду о Харбцо, недобром, но мудром духе, который отнимает у людей разум, знала. Что в тёмном чуме нельзя поворачиваться на скрип, иначе Харбцо лишит разума, как было с одним охотником, который в припадке безумия зарубил топором свою жену и детей. Но Харбцо не помог Варнэ, и она стала разыгрывать роль безумной. Мстила она по-женски, как только могла. Ночью пробиралась к святым нартам, где в священном деревянном ящике хранились деревянные фигурки богов, плевала на нарты и насылала на хозяев оленей проклятия. Особенно она не любила Майму, наблюдала за ним исподтишка и считала его не человеком, а оборотнем. Подводя итог теме взаимоотношений отцов и детей, можно сделать следующий вывод. Писательница раскрывает на примере разных поколений различные аспекты связи между детьми и родителями. У Илира был прекрасный отец, наделённый высокими нравственными качествами. Мальчик не знал своего отца, но много слышал о нём хорошего. Доброта, человечность, сострадание ему словно передались по наследству, а также стойкость, мужество, сила духа. Мальчик приобретает любовь пса Живущего Грехами. А ведь собака ненавидела людей, так как не видела от них добра. В финале произведения Илир побеждает зло, воплощённое в облике Маймы, который «потерял сердце», как сказала о нём мать Хона, старшая жена тирана.

Заключение

На основе изучения научной литературы и художественного текста приходим к следующим выводам: — Мифологическая основа для раскрытия образа отца в повести «Илир» имеет большое значение. Предание о голубых великанах, живших в солнечном цветущем мире без зла, рождает в маленьком герое мечту о счастливой жизни, о преодолении страданий. — В повести раскрываются образы стариков, которые олицетворяют жизненную мудрость. Богатый оленевод Мерча прожил достойную жизнь, жертвуя собой ради сына. Старший Сэротэтто верно и преданно служил своему господину, но с приходом советской власти в нём появилась надежда на справедливость, он, не раздумывая, перешёл на строну новой жизни и трагически за неё погиб от руки Маймы. Кривой Глаз в развитии сюжета проходит своеобразную эволюцию, переоценку ценностей под влиянием своего сына, переходит на сторону новой жизни и старается очистить себя от грехов, жить по совести. представленные в повести «Илир», проанализировать их характеры, поступки, дать речевую характеристику, передать жизненную философию, смысл их существования; — Образ отца в аспекте темы поколений раскрывается на примере Илира и его отца, Хона и Маймы, Варнэ и её отца. — В повести ярко показано, как осуществляется духовная связь Илира с его рано ушедшим из жизни отцом, от которого он перенял лучшие черты характера: доброту, честность, стойкость, мужество. — Трагизм взаимоотношений Хона с его родителями заключается в том, что болезненный, слабый и уродливый от рождения ребёнок не получил от отца и матери при жизни так необходимые ему тепло и ласку. Недостаток внимания и заботы ребёнок компенсировал тем, что стал уходить в мир своих мечтаний и фантазий, в мир природы, водный мир, где жили добрые и миролюбивые обитатели, никому не причиняющие зла. — В жизни Варнэ большую роль сыграл отец. Жизнь бедной семьи была связана с водной стихией, они жили у озера с прозрачной чистой водой, ловили рыбу, заготавливая её впрок, не зная зла, пока судьба не столкнула их с оленьим народом. Смерть отца от кого-то из этих людей изменила жизнь Ейдене. Она не вышла замуж и считала своим долгом отомстить за отца, разыгрывая роль сумасшедшей Варнэ (вороны), чтобы никто не догадался о её планах. — Социальная проблематика не занимает в повести ведущего места. Главный вопрос, который решается в произведении, – это борьба добра и зла. Писательница ищет ответ на вопрос, как и её голубые каменные великаны, — как сделать так, чтобы добро победило зло.

Список литературы

1. Григорьева Г. Вернется ли Анико?: Обзор книг молодых прозаиков Севера и Дальнего Востока. (Новописьмен, литературы) // В мире книг.- 1984.—№ 4,—С. 72—74.
2. Заворотчева Л. Встреча на реке: Из блокнота писателя // Тюмен. комсомолец.— 1983.— 30 сент.
3. Киле П. Свет северных зим // Лит. обозрение.— 1984 — № 4 — С.53—56.
4. Комиссарова Т. Самобытность литератур народов Севера // Сиб. огни.— 1983. № 2.—С. 163—168.
5. Комиссарова Т. «Как они могут жить тут?»//Дружба народов — 1979.- № 8.—С. 269-271.
6. Лагунов К. Анико из рода негнущихся/Электронная библиотека о Ямале// http://gcbs.ru/pub/pis/Nerkagi/Nerk.htm# (дата обращения 7.07. 2020)
7. Лагунов К. В гостях у Ямала.//Тюмен. правда.— 1981.— 6 июня.
8. Лагунов К. На Ямале//Лит. Россия.— .1981.— 3 июля.— С. 21.
9. Лагунова О. К. Литературное краеведение: Анна Неркаги. Творческая индивидуальность писателя // Областная межвузовская конференция молодых ученых и специалистов: Тез докл. Конф. — Тюмень, 1985,— С. 145.
10. Лагунова О. Непобедимость добра // Тюмен. правда.— 1980.— 9 февр.
11. Мищенко А. Неркаги: [По материалам беседы с ненец, писательницей А. Неркаги] //Лит. Россия.— 1985.— 19 июля.—С. 14.
12. Надточий Ю. Уехать и вернуться//Тюмен. комсомолец.— 1978.— 12 марта.
13. Неркаги А. Это мой путь. / Электронная библиотека о Ямале// http://gcbs.ru/pub/pis/Nerkagi/Nerk.htm# (дата обращения 25.10.2014)
14. Неркаги Анна. Молчащий. Тюмень, 1996 С. 119-230.
15. Неркаги Анна Павловна. Молчащий. Litmir. Me> br / ? b = 264 2708 & p = 1
16. Неркаги/Электронная библиотека о Ямале// http://gcbs.ru/pub/pis/Nerkagi/Nerk.htm# (дата обращения 5.07.2020)
17. Омельчук А. Маленького добра она не признает // Сев. просторы.— —№ 1.—С. 18—19: портр.
18. Омельчук А. Трудный выбор Анико // Поляр, звезда — 1979 — № 3 —С. 112—113.
19. Омельчук А. Следующий шаг//Нева.— 1981.—№ 9.—С. 166 — 168.
20. Писатели земли Тюменской: (Метод, разработка в помощь лекторам).— Тюмень, 1980. —67 с.— Из содерж.: Анна Неркаги.— С. 45—46.
21. Полонский Л. В семье единой: [О тв-ве писателей Обского Севера. Метод, разработка в помощь лекторам].— Тюмень, 1982.— 34 с. Из содерж.: Анна Неркаги.— С. 16—17.
22. Попов Ю.И., Цымбалистенко Н.В. Литература Ямала XX века: сборник литературно-критических статей. Салехард, 2001
23. Рогачёв В. Гений чистой красоты. Критико-биографический очерк творчества Анны
24. Роговер Е.С. Литература народов Севера. Санкт-Петербург, «Дрофа», 2008
25. Сазонов Г. Уехать, вернуться, уехать // Тюмен. комсомолец.— 1978 — 20 янв
26. Ханзерова И. Неркаги и Нобель (электронный ресурс)/общественно-политическая газета Ненецкого автономного округа/ http://nvinder.ru/article/vypusk-no-10-20212-ot-3-fevralya-2015-g/6583-nerkagi-i-nobel
27. Шкловский Е. Костры маленького народа // Дружба народов —1979.— № 8.— С. 269-271.

---

1 2