Правовой нигилизм и правовой идеализм

Введение 3 Глава 1. Сущность правового нигилизма 5 1.1. Понятие и черты правового нигилизма 5 1.2. Особенности правового идеализма 8 Глава 2. Характеристика путей преодоления правового нигилизма 15 2.1. Причины правового нигилизма и сущность его преодоления 15 2.2. Пути преодоления правового нигилизма 20 Заключение 28 Список используемой литературы 30

Введение

Актуальность темы исследования. В сегодняшних условиях, когда одним из направлений государственной политики выступает активизация процессов правового просвещения населения (например, проводится разработка программ развития правовой грамотности и правосознания граждан), остро стоит вопрос о том, каким образом возможно достичь наиболее эффективных результатов, устранение каких явлений общественной жизни будет этому способствовать. Ответ на него звучал в выступлениях Президента РФ, в частности, в Послании Президента РФ Федеральному Собранию от 05.11.2008 указывалось, что для формирования качественно новой правовой системы и независимого суда необходимо избавление от правового нигилизма. Целью настоящей курсовой работы является исследование правового нигилизма и правового идеализма. Задачами настоящей курсовой работы являются следующие: 1. дать понятие и рассмотреть черты правового нигилизма; 2. раскрыть особенности правового идеализма; 3. выявить причины правового нигилизма и раскрыть сущность его преодоления; 4. охарактеризовать пути преодоления правового нигилизма. Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в процессе исследования правового нигилизма и правового идеализма. Предметом исследования является правовой нигилизм и правовой идеализм. Методологической основой данной курсовой работы являются формально-логический, общенаучный, системно-структурный методы познания объективной действительности. Нормативную базу исследования образуют Конституция Российской Федерации , законодательство РФ.  

Глава 1. Сущность правового нигилизма

1.1. Понятие и черты правового нигилизма

Правовой нигилизм имеет сложную природу. Он зарождается и укрепляется за счет познавательного, социального, профессионального, технологического и иных факторов. Преодоление формально-показной и недобросовестной общественно-публичной деятельности и вместе с тем достижение соразмерного осуществления правовой формы и политического содержания правовой политики предполагают уважение закона как важной стороны правовой культуры профессионалов и простых граждан. Однако акцент на форме может привести к ее фетишизации и запустить опасный процесс искусственно спровоцированных формализмов. То же самое относится к содержанию правовой политики, а его недооценка чревата формализмом. Гипертрофия гарантирует правовой нигилизм. Соответствуя видам формализма, правовой нигилизм предстает выборочным, лицемерным, воинствующим и всеотрицающим (циничным). Однако рассмотрение крайностей нигилизма предполагает общее представление об оптимальном соотношении правой формы и политического содержания. Не преувеличивая роли и значения права и правовой культуры, допуская его многостороннюю недостаточность как некоего универсального средства регулирования общественных отношений, можно со всей ответственностью утверждать, что в настоящее время праву принадлежит определяющая, принципиальная роль в развитии нашего общества . В.А. Туманов определяет правовой нигилизм как «скептическое, негативное отношение к праву, вплоть до полного неверия в его потенциальные возможности решить социальные проблемы так, как того требует социальная справедливость» . В.И. Гойман считает, что правовой нигилизм — это «сформировавшееся в общественном или индивидуальном сознании устойчиво пренебрежительное или иное негативное отношение к праву, наличие у должностных лиц и граждан установки на достижение социально значимых результатов неправовыми средствами, или предельно минимальное их использование в практической деятельности и характеризующееся отсутствием солидарности с правовыми предписаниями, или исполнение (соблюдение) их исключительно под угрозой принуждения либо вследствие корыстных побуждений» . В свою очередь, Н.И. Матузов определяет сущность правового нигилизма как «в общем негативно-отрицательном, неуважительном отношении к праву, законам, нормативному порядку» . Особого внимания заслуживает взгляд Н. Варламовой, которая отмечает: «Речь может идти, по меньшей мере, о трех «нигилизмах»: легистском, когда господствует негативное отношение к действующему законодательству и распространены навыки незаконного (как вне, так и противозаконного) поведения; социологическом, когда люди полагают реально действующий правопорядок (который далеко не всегда совпадает с предписаниями законов) неправильным и несправедливым; и, наконец, собственно правовом нигилизме, когда свобода и формальное равенство участников социального взаимодействия не воспринимаются массовым сознанием как базовые ценности и основополагающие принципы законодательного регулирования, отсутствуют навыки и желание строить отношения на их основе» . Таким образом, предлагается разделять нигилизм по отношению к действующему законодательству, так называемый легистский и собственно правовой нигилизм. Сафонов В.Г. выделяет следующие общие черты современного правового нигилизма: • имеет подчеркнуто демонстративный, вызывающий и неуправляемый характер; • является глобальным, массовым, широко распространенным не только среди граждан, социальных профессиональных групп, слоев, но и в официальных государственных структурах, законодательных, исполнительных и правоохранительных эшелонах власти; • имеет многообразие форм проявления — от криминальных до легальных (легитимных), от парламентско-конституционных до митиного-охлократических, от «верхушечных» до бытовых; • обладает особой степенью разрушительности, оппозиционной или популистической направленностью, регионально-национальной окраской; • сливается с политическим, нравственным, духовным и экономическим нигилизмом, образующим вместе единый деструктивный процесс; • способствует формированию негативизма . Выделения подобных черт, характеризующих современный правовой нигилизм, придерживается и Р.Н. Донченко .

1.2. Особенности правового идеализма

Противоположностью правового нигилизма является правовой идеализм, который выражается в переоценке возможностей права. Несмотря на то, что внешне правовой идеализм менее заметен, о нем не говорят столько, сколько о правовом нигилизме, он приносит такой же вред государству. Правовой идеализм – явление прямо противоположное правовому нигилизму. На право нельзя и невозможно возлагать все свои надежды, всех проблем, стоящих перед обществом, право решить не может. Если правовой нигилизм означает недооценку права, то правовой идеализм – его переоценку. Указанные крайности, несмотря на их, казалось бы, противоположную направленность, в конечном счете, смыкаются, представляя собой две стороны «одной медали». Хотя внешне правовой идеализм менее заметен, не так бросается в глаза, о нем почти не говорят, явление это причиняет такой же вред государству, обществу и личности, как и явление правового нигилизма. Полагаем, что под правовым идеализмом следует считать форму деформации правосознания и в итоге правовой культуры, выражающуюся в возведении в «абсолют» права, его значения, правовых институтов в регулировании общественных отношений в социуме. По справедливой мысли З. Н. Каландаришвили, «отношение, свойственное правовому идеализму, строится на преувеличении, собственном понимании ценностей права и своего места в процессе достижения целей и задач правового регулирования. У субъектов, обладающих таким сознанием, складывается своя, не соответствующая правовым шкала ценностей». В. Р. Петров полагает, что «главными причинами распространения в России на уровне общественного сознания правового идеализма является социально-экономический, правовой, а на ряде исторических этапов развития страны, и политический кризисы, преобладание в обществе чисто прагматического подхода к праву как к орудию и средству разрешения всех проблем, планирование и проведение масштабных мероприятий без соответствующего правового обеспечения, декларативный характер большинства законов и бездействие отдельных из них». Причины происхождения правового идеализма необходимо разделить на внешние и внутренние. Внешние причины правового идеализма берут свое начало из общества, его проявлений, а также из природы самого права. К внешним причинам правового идеализма относятся: 1) социальный кризис и возникновение так называемого «кризисного сознания»; 2) сверхценный характер стереотипов общественного сознания; 3) идеальный характер базовых декларируемых ценностей права, которые часто входят в противоречие с правовой жизнью. Надо сказать, что само понятие правового идеализма до некоторой степени условно. Термин «идеализм» употребляется здесь не в сугубо философском смысле (определенное мировоззрение), а в значении слов «идеализация», «идеалист», «идеальный», под которыми обычно подразумеваются отрыв от действительности, наивность, непрактичность, прекраснодушные мечтания о совершенном, но не реальном. Это те случаи, когда о ком-то говорят: «Он неисправимый идеалист». Подобного рода идеализм так или иначе проявляется во всех сферах жизни общества, в том числе в правовой, что и дает основание называть его правовым, или юридическим, в противоположность правовому (юридическому) нигилизму. Разумеется, можно говорить также о политическом, моральном и других видах идеализма. Что все это означает на практике, покажем на конкретных примерах из нашей недавней советской и постсоветской истории. Среди множества противоречий, «раздирающих» сегодня российское общество, наблюдается и парадоксально-причудливое переплетение, с одной стороны, тотального правового нигилизма, а с другой – наивного правового идеализма. Как ни странно, оба эти явления, казалось бы, разновекторные и несовместимые, мирно уживаются и образуют вместе общую безрадостную картину политико-юридического бескультурья. В первом случае законы откровенно не уважаются, игнорируются, нарушаются; во втором, – напротив, им придается значение некой чудодейственной силы, способной одним махом разрешить все наболевшие проблемы. Массовое сознание требует принятия все новых и новых законов чуть ли не по каждому вопросу. Указанные крайности – следствие многих причин, без преодоления которых идея правового государства неосуществима. Если правовой нигилизм в самом общем плане означает отрицание или недооценку права, то правовой идеализм – его переоценку, идеализацию. Оба эти явления питаются одними корнями – юридическим невежеством, незрелым правосознанием, дефицитом политико-правовой культуры. Указанные крайности, несмотря на их, как уже отмечалось, противоположную направленность, в конечном счете смыкаются и образуют как бы «удвоенное» общее зло. Иными словами, перед нами две стороны «одной медали». Хотя внешне правовой идеализм менее заметен, не так бросается в глаза, явление это причиняет такой же вред государству, обществу, гражданам, как и правовой нигилизм. Он крайне деструктивен по своим последствиям. Осознается это, как правило, «потом», когда итог становится очевидным. Вот почему, борясь с правовым нигилизмом, не следует впадать в другую крайность – правовой фетишизм, волюнтаризм, идеализм. На право нельзя возлагать несбыточные надежды, оно не всесильно. Наивно требовать от него большего, чем оно заведомо может дать, ему необходимо отводить то место и ту роль, которые вытекают из объективных возможностей данного института. Непосильные задачи могут только скомпрометировать право. Поэтому его нельзя возводить в абсолют. От этого рудимента («родимого пятна») новому российскому общественному сознанию необходимо избавляться. Между тем в условиях возникшей у нас еще в период «перестройки» правовой эйфории у многих сложилось убеждение, что достаточно принять хорошие, мудрые законы, как все сложнейшие и острейшие проблемы общества будут решены. «Вот примем пакет законов – и жизнь улучшится». Но чуда не происходило, законы принимались, а дела стояли на месте или даже ухудшались. В результате наступило известное разочарование в законах, появились признаки правового скепсиса. Закон, как известно, есть официальное признание факта, и не более того. Он лишь оформляет, «протоколирует» реально сложившиеся отношения. «Право не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества» (К. Маркс). Данный тезис давно стал прописной истиной и никем пока не опровергнут. Ясно, что проводимые в нашем обществе преобразования нуждаются в надежном правовом обеспечении, но оно не может быть чисто волевым. Бессилие законов порождает все тот же нигилизм, неверие в реальную значимость принимаемых актов, в их способность изменить ситуацию. Законы не работают, значит, и отношение к ним безразличное, их престиж падает вместе с престижем власти. Правовой идеализм породил у значительной части людей кризис веры в законодательные, а в более широком плане – в парламентско-конституционные пути решения назревших проблем, в новые прогрессивные институты. Идеализмом с самого начала страдали некоторые лозунги перестройки, а затем и периода реформации (ускорение социально-экономического развития, искоренение пьянства, резкое повышение жизненного уровня народа, плавное и безболезненное развертывание демократии, гласность и др.). Хотелось все это побыстрее воплотить в законах, закрепить юридически, провозгласить в конституциях. На деле же форсированного перехода общества из одного состояния в другое не получилось, ожидания затянулись. Наступило «социальное похмелье» – горькое и мучительное. Идеалистические, скороспелые прожекты, как правило, сурово мстят за себя. Это тот же нигилизм, только с обратным знаком. Особенно заметно было стремление сделать все, как у «них». Ускоренное и, что более существенно, беспорядочное и неэффективное осуществление курса реформ разрушило многие иллюзии – надежду на лучшую жизнь, справедливость, высокие нравственные идеалы, гуманизм, реализацию основных прав человека. Произошло отчуждение власти от народа, а народа от власти. Новая демократия, освободив общество от тоталитарных пут, не сумела сама по себе обеспечить его поступательное развитие. И кое в чем произошел «откат» назад. Было принято немало бесполезных, пустых, нереальных законов. В то же время многие важные сферы жизни общества до сих пор остаются вне правовой регламентации, хотя остро нуждаются в этом. Заманчивые «рыночные» лозунги не осуществились, ожидания не оправдались. А главное – для большинства населения с самого начала было неясно, куда идем, чего хотим. Отсюда журналистские остроты: куда идем, не знаем, но что придем туда первыми, сомнений нет. Даже сегодня, по данным фонда «Общественное мнение», 46 % россиян полагают, что в целом мы идем «не туда». Распространению юридического идеализма способствовало и то, что у нас долгое время преобладал чисто прагматический подход к праву (орудие, инструмент, средство, рычаг и т.д.). Его не рассматривали как социальную и культурную ценность, гуманистическую идею, институт демократии. В соответствии с этим на право взваливали «неподъемный груз», возлагали слишком большие надежды, которые в дальнейшем не оправдывались. Правовой скептицизм особенно усилился в разгар «шоковых реформ», когда общество отчетливо осознало, что многие законы, указы, принятые в период обновления, оказались малоэффективными и не привели к достижению желаемых целей, а некоторые дали отрицательный результат. Близким к правовому идеализму является понятие «правовые (или юридические) иллюзии», под которыми подразумеваются необоснованные надежды, несбыточные мечты, желания. По сути, это тоже форма проявления правового идеализма. В литературе нередко говорят о «конституционных иллюзиях». Элементы идеализма и правового романтизма содержит российская Декларация прав и свобод человека и гражданина 1991 г., ибо многие ее положения в нынешних условиях неосуществимы. Она еще долгое время будет восприниматься обществом как некий свод мало чем пока подкрепленных общих принципов или своего рода торжественное заявление о намерениях и желаниях, а не как реальный документ. Впрочем, о ней уже давно забыли. Известным «забеганием» вперед можно считать первую статью Конституции РФ, гласящую, что Россия уже сейчас является правовым государством. Тем самым желаемое принимается за действительное. Не случайно еще в президентском Послании Федеральному Собранию 1994 г. это положение было как бы дезавуировано: «Мы должны признать – в России пока нет полноценного демократического правового государства». О заманчивой идее правового государства мечтали даже некоторые русские самодержцы (Екатерина II, Александр I, Александр II). Однако эти красивые мечты так и остались мечтами. Да и не могли они быть реализованы в тех условиях. В какой-то мере все наше «перестроечное», а затем и «реформаторское» законодательство грешит идеализмом, прожектерством, популизмом. Но подлинная беда состоит в том, что даже хорошие и нужные законы не работают. В одних случаях потому, что отсутствуют необходимые механизмы их реализации, в других (и это главная причина) – из-за того, что вокруг простирается ненормальная среда их функционирования. Процветает нравственный, политический и правовой нигилизм, общественные отношения находятся в состоянии неустойчивости, зыбкости, законы бессильны их упорядочить, стабилизировать, направить в нужное русло. В этом смысле право испытывает небывалые «перегрузки», оно не справляется со своими регулятивными и охранительными функциями. Прямое влияние на эффективность законов оказывают падение морали, девальвация духовных ценностей, распущенность, вседозволенность, другие социальные аномалии. Давно было сказано: бессмысленны законы в безнравственной стране. Многократно обманутый народ не верит больше власти, т.к. она сама нарушает моральные нормы, свои обещания. Не верит, даже если у нее благие намерения, объективно верные решения. Поэтому, если тот или иной закон не работает, это еще не означает, что он плох. Важна среда, атмосфера, внешние условия. Не все зависит от самого закона. Проблема сложнее. Определенные слои населения психологически не готовы к тем или иным переменам, нередко сопротивляются им. Юридические нормы не могут распутать тугие клубки возникающих противоречий, а в ряде случаев встречают противодействие. Предписания сверху во многих случаях внутренне не воспринимаются теми, на кого они рассчитаны. В этих условиях законы существуют как бы сами по себе, а жизнь сама по себе. И это тоже идеализм, ибо законодатели, исходя из своих высоких целей, идей, замыслов, конвейерно «выдают на гора» законы, заведомо зная, что они не достигают конечных целей. Нередко важнейшие акты «застревают» на полпути к своим непосредственным адресатам, их стопорит чиновничья бюрократия в силу общей разболтанности, бесконтрольности и коррумпированности. Среди новой номенклатуры есть и те, кто к любым начинаниям относится, как и прежде, по принципу: важно вовремя «прокукарекать», а там пусть хоть не рассветет.

Глава 2. Характеристика путей преодоления правового нигилизма

2.1. Причины правового нигилизма и сущность его преодоления

«Дефицит права» и правосознания, правового нигилизма в России отмечал еще американский исследователь российской общественной мысли 19 – 20 вв. А. Валицкий: в России право отвергалось «по самым разным причинам: во имя самодержавия или анархии, во имя Христа или Маркса, во имя высших духовных ценностей или материального равенства». Анализ этой концепции, проделанный В.А. Тумановым, позволил ему сделать вывод: ни в одной стране мира не было такого большого количества идеологических течений, отмеченных печатью антиюридизма, безразличия к праву, сколько их было в России. И это несмотря на то, что именно в конце 19 – начале 20 в. в России существовало сильное либеральное движение, которое вело активную деятельность в защиту права, конституционализма, правовой государственности, а юридические науки находились на уровне самых высоких мировых стандартов . Причины современного правового нигилизма в некоторых случаях усматриваются и в механизме разработки и принятия законов Федеральным Собранием РФ. Большинство российских граждан не считают принятые и действующие законы своими, поскольку заседающие в парламенте партии и движения представляют интересы не более 5 — 10% граждан. А законы, которые не считаются своими, работать не будут. В данном случае проиллюстрирована не причина существования правового нигилизма как такового, а одна из форм его оправдания . Правовой нигилизм проявляется на различных уровнях правовой системы: федеральной, региональной и местной. Но, как правило, нигилистическое отношение к праву означает нигилизм ко всему правовому механизму, включая правовые отрасли и институты, даже если при этом индивид признает, что на определенном правовом уровне (например, Верховного суда или Европейского суда по правам человека) в принципе можно добиться. Анализ сложившихся в России взаимоотношений между обществом и государством позволяет отметить: Россия традиционно принадлежит к странам, больше ориентированным на государство, чем на общество, где глубоко укоренено убеждение о необходимости сильного государства, что нередко уравнивается со своеволием (бесконтрольностью) власти. Общество российское — по традиции — недостаточно автономно и независимо, а граждане оставлены «на милость» (и «немилость») государства, всемогущих политиков и бюрократии. Особенности российского восприятия государства и права определили две крайности, свойственные сегодня отечественной политической мысли, сосуществующие по принципу: либо вера во всесилие закона — с одной стороны, либо правовой нигилизм — с другой (последний легко уживается с неумеренным упованием на закон) . Политики (и не только российские), опираясь на силу закона, одержимы манией власти. Стремление к полноте власти порождает радикализм в критике существующего курса, желание коренного пересмотра позиций, отстаиваемых нынешним руководством, элитой. Плохая информированность, скептическое отношение к Конституции являются благодатной почвой для неправовой практики и для закрепления в общественном сознании соответствующей ей мотивации . Другим моментом неблагоприятного фона выступает недоверие к органам государственной власти. Таким образом, если говорить о соотношении факторов, можно судить о том, что население волнует не столько некомпетентность чиновников, сколько отсутствие контроля над органами власти, их закрытость. Сложилось так, что правовая система России под влиянием различных исторических обстоятельств развивалась в форме деспотического закона государства. Право для русского человека чаще всего выступало как насилие над отдельным индивидом и обществом. В русле этих представлений были даже сформулированы две относительно противоположные теории права, в определенной степени повторяющие идеи славянофилов и западников. Первая – теория возрождения естественного права, вторая – теория признания статуса права за всяким законом. Представители первой апеллировали к самоценности «неотчужденных» прав человека. Поборники второй делали акцент на правовой норме, максимально гарантирующей национальную справедливость. Сопоставляя и исследуя данные направления развития российской правовой мысли, выдающийся русский юрист Б.А. Кистяковский, в отличие от П.И. Новгородцева, считавшего, что право уже торжествует, осторожно высказывал надежду на возможное приспособление правового государства к политическим условиям деспотической России. Он полагал, что государственно-политическая деятельность обеспечивает рост солидарности людей, ставит идеальные цели, облагораживает и возвышает общественную жизнь. «Общее благо, – отмечал он, – вот формула, в которой кратко выражаются цели и задачи государства» . Однако осуществление солидарности интересов людей как абстрактная задача государства может реализоваться по-разному. В результате политика и государство могут выступать как государство-зверь и государство-бог. Все зависит от того, насколько реализуются неотъемлемые права, включающие в себя свободу совести, союзов, собраний, профессий, передвижения и т.д. Различие образов приводит к различию способов деятельности и к различию результатов. Поэтому именно право в состоянии положить предел политическому произволу и тем самым реализовать правовое государство. «Основной принцип правового или конституционного государства, – подчеркивал он, – состоит… в том, что государственная власть в нем ограничена» . Все вышесказанное может быть осуществлено только тогда, когда сформируются механизм и система деятельности уполномоченных лиц, предъявляющих претензии к самому государству. И оно, в свою очередь, начнет реагировать на призыв общества. Причем реагировать не формальными «отписками», что не так уж и сложно, а действительным решением жизненных проблем. Эта задача в России и на сегодняшний день остается актуальной. Борьбу с правовым нигилизмом невозможно вести только с помощью воздействия на поведение людей такими средствами, как веление, запрет или дозволение. Необходима решительная реформа всего механизма правоприменения, чтобы принятые законы реально действовали в полном объеме . Здесь пока мало сделано, и не случайно объем коррупционных и должностных нарушений не уменьшается, а количество юридических коллизий возрастает. Поэтому нужно, чтобы реализация закона была первостепенной задачей всех граждан, всех государственных и муниципальных органов, коммерческих и общественных организаций. Для решения этой задачи в первую очередь необходимо предусмотреть вопросы персонификации ответственности органов государственной власти за несвоевременность и ненадлежащее качество законодательного обеспечения государственной политики, неисполнение законов, недобросовестное правоприменение.

2.2. Пути преодоления правового нигилизма

Для преодоления правового нигилизма граждан необходим целый комплекс мониторинговых, контрольных и надзорных правовых средств, государственных мер, общественных усилий, среди которых нужно отметить: 1. единую, последовательную правовую политику государства, необходимую для создания у граждан и должностных лиц определенного правового тонуса. 2. повышение авторитета закона, который должен иметь надлежащее организационное и материальное обеспечение, отвечать международным стандартам, действовать стабильно. 3. создание высококачественной системы правового обслуживания. 4. обеспечение верховенства права, в частности, работоспособности всех механизмов защиты прав и свобод человека и гражданина. 5. формирование непрерывной и стабильной системы правового образования и просвещения в области прав человека. По мнению Я.А. Гайдук, можно предложить следующие меры по преодолению правового нигилизма в обществе: • совершенствование механизма законотворчества, правовой экспертизы, усиление контрольных функций парламента; • повышение эффективности и авторитета судебной власти; • повышение качественного уровня юридического образования; • расширение сети юридических услуг в форме консультаций и юридических клиник; • распространение информационных технологий в системе правотворчества и юридических услуг, государственной службы . Как считают М.Е. Панкратова и Н.Д. Гомонов, основными факторами противодействия правовому нигилизму, прежде всего в деятельности правоохранительных органов и судов, должны быть: 1. четкое определение и упорядочение социального и правового статуса работников юридических профессий. 2. создание специальной государственной системы и фонда материального и морального поощрения юридических работников, не нарушающих законность. 3. разработка и реализация государственной целевой комплексной программы воспитания работников правоохранительных и правоприменительных органов средствами позитивных правовых ценностных ориентаций и установок, развития профессионального чувства законности, осознанного стремления к правовому образу жизни и профессиональной деятельности. 4. успешная правовая социализация и воспитание новых поколений работников правоохранительной системы в соответствии с идеалами и принципами правового государства. 5. изменение оснований и порядка юридической ответственности работников правоохранительных органов и судов за допущенные нарушения законности. В частности, путем расширения объема дисциплинарной и административной ответственности за нарушения законности, не влекущие за собой уголовной ответственности, четкой регламентации компенсации морального вреда, причиненного неправомерными действиями. 6. целенаправленное и системное искоренение волюнтаристического стиля управления и правоприменения . Социальные стратегии должны учитывать существующую дихотомию правового нигилизма, его институциональную и неинституциональную формы. Первая существует в виде организаций анархистского толка, гражданских инициатив прямого действия, соответствующих документов и работ, отрицающих как изначальную ценность права, так и подчеркивающих структурные и не исправимые недостатки конкретной правовой системы. Вторая форма правового нигилизма отражается в мышлении, воли и чувствах людей в непредметном виде. Нигилистическое неинституционализированное отношение к праву может также фиксироваться в художественной литературе, фильмах, живом журнале, личных документах и электронных письмах. На этом уровне человек просто отрицает ценность права, но он не концептуализирует свое отрицание в виде взаимосвязанной системы взглядов. Правовая государственная политика должна учитывать двойственную сущность правового нигилизма. Государственные интересы закреплены в нормах права. Правовой нигилизм одновременно означает нигилизм и пренебрежительное отношение по отношению к интересам государства в большинстве случаев. Но нигилистическое отрицание значимости права не есть также отрицание государства. Напротив, в российских социокультурных условиях правовой нигилизм часто сопровождается патерналистскими ожиданиями внеправовой помощи со стороны высших органов государства. Обычно государство реагирует тем, что использует весь арсенал защитных правовых, административных и политических средств, имеющихся у него в распоряжении, для борьбы с правовым нигилизмом. Политика, не обеспеченная силой государственной власти, теряет качества правовой, поскольку ослабевает механизм, способный принуждать к соблюдению норм права. Наполнение государственного принуждения правовым содержанием сообщает ему правовые ценности. В этом смысле «правовая политика категориально представляет собой стратегию государственно-правового развития в соответствии с определенной иерархией ценностей». При этом, как подчеркивают современные российские философы, центральным элементом правовой политики выступает не слово, теория и даже убежденность как таковые, а практика их реализации. Однако государственное принуждение может реализоваться только путем авторитарного правового насилия, за которым часто скрывается не общественно значимая цель, а произвол правящих элит. Данная проблема была в поле зрения Г.П. Федотова, который, признавая значимость права, акцентировал внимание на обеспечении им политической цели − «народной воли», которая так желанна русскому народу . Для этого необходимо «свободное» право избираться и быть избранным для представительства народа, заменить обязанностью, выполнять такое представительство. Отбор лучших для исполнения властных полномочий, при этом служит не делу «выражения интересов», а делу творчества. И, наконец, политическая «власть есть водительство народа, а не служба приказчика, выполняющего хозяйские указания». Имитационные программы создания правового государства сопровождаются усиливающейся криминализацией государственных структур и самих правоохранительных органов. Ориентиры профессиональной деятельности власти, несмотря на лицемерные «демонстрации» интереса к проблемам нации, повышение благосостояния граждан, превращения России в демократическую систему и т.д. остаются теми же, что и в советское время − укрепление или расширение завоеванной власти и личное обогащение. Деформациям правового сознания, которые породили к настоящему моменту ряд критических правовых антиномий между декларируемыми правовыми ценностями и их реальным обеспечением в социально-правовой практике, служит неофеодальная система существующих должностных привилегий как заключительная и узаконенная форма растраты федеральных средств, выступающих в виде льгот, надбавок, премий, пособий государственных чиновникам, депутатам, сотрудникам правоохранительных структур. Замена всякого рода льгот и доплат транспарентным увеличением должностного оклада, если тому соответствует сложность выполняемого труда, поставила бы определенный заслон российской коррупции . Другим социальным инструментом является судебная реформа, поскольку современный правовой нигилизм связан с неверием российских граждан в независимость, беспристрастность и объективность судебной власти. Еще одной причиной является нежелание людей обращаться в суд в связи с нарушениями избирательных, трудовых и социальных прав, да и сами суды не вполне адекватно готовы отвечать на правовые вызовы. Сама судебная процедура является чересчур затянутой, выносимые в результате судебные решения часто не являются правовыми, а компенсации за нарушения государственными органами прав человека являются неадекватными. Суды не рассматриваются общественным сознанием как действенные и надежные защитники интересов и требований «простых граждан». Гораздо чаще суды становятся на защиту чиновников и сотрудников правоохранительных органов. Надо сказать, что такое восприятие можно назвать вполне адекватным, если учесть привилегированную касту «неприкасаемых» чиновников и сотрудников правоохранительных органов, которые практически неподсудны, если только нет политического решения высших органов власти на показательное уголовное преследование того или иного чиновника. Поэтому граждане до сих пор не осознает всей законности своих требований к судебным органам с вытекающими из этого обязанностями государственных органов по созданию независимой судебной власти. Кроме мер государственного принуждения, носящих карательно-воспитательный характер и обращенных непосредственно к правонарушителю, другим важным инструментом борьбы с правовым нигилизмом является общественное осуждение поведения правонарушителя. Большую положительную роль тут могут сыграть такие институты гражданского общества, как фундаментальные духовные и религиозные структуры, что особенно важно в условиях многоконфессиональности российской действительности и многообразия религиозных верований. Гражданское общество выполняет не только карательные, но и воспитательные и предупредительные функции по борьбе с правовым нигилизмом. К правовому поведению нельзя принудить помимо воли исполнителя. Против воли индивида можно взять его под стражу, произвести у него обыск, применить к нему взыскание, истребовать имущество, которым он незаконно владел и т.д. Однако его невозможно физически принудить к правомерному поведению. Опосредованным принуждением могут стать социальные ожидания и давление гражданского общества. Только гражданское общество может создать институциональную ситуацию добровольного соблюдения индивидом правовых предписаний, стимулируя правовое поведение различными мерами морального и материального поощрения. И, наоборот, если государство и политический режим рассматриваются основными институтами гражданского общества как лидерами общественного мнения, включая профсоюзы, правозащитные сети (в России около тысячи общественных правозащитных организаций), электронные СМИ, организации экологов и прочее как «неправовые», если гражданские институты поддерживают общественный и политический экстремизм, это укрепляет существующие в обществе нигилистические тенденции и затрудняет прогрессивное правовое развитие российского общества. Актуальным направлением для развития правового воспитания, социальной и правовой ориентации молодежи являются проведения ряд мероприятий, которые должны осуществляться параллельно, как и на федеральном, так и на региональном уровне. На федеральном уровне должна осуществляться государственная молодежная политика – деятельность государства по созданию социально-экономических, правовых, организационных условий и гарантий для социального становления и развития молодых граждан, наиболее полной реализации творческого потенциала молодежи в интересах общества. Система становления и реализации государственной молодежной политики представляет собой: 1. Специальное законодательство о государственной молодежной политике. 2. Государственное регулирование молодежной политики. 3. Плановое и финансовое обеспечение государственной молодежной политики. 4. Формирование и реализацию государственной молодежной политики, которая осуществляется на двух уровнях: • федеральном; • региональном. С июня 1995 года в России действует Федеральный закон от 28 июня 1995 г. № 98-ФЗ «О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений» , который не отвечает требованиям настоящего времени, не обеспечивает решение вопросов, связанных с конкретными мерами, направлениями и формами государственной поддержки молодежных и детских объединений. Кроме того, действующим Федеральным законом определены условия только для общероссийских, международных молодежных и детских объединений, соблюдение которых необходимо для получения государственной поддержки. В нем регламентированы требования к ведению только федерального реестра, нет четко прописанного механизма получения поддержки на региональном и муниципальном уровнях.

Заключение

Итак, мы выполнили все задачи, поставленные в настоящей курсовой работе. Из всего вышеизложенного необходимо сформулировать соответствующие выводы. Правовой нигилизм является неотъемлемым элементом общественного сознания, которое проявляется в пренебрежительном и недоверчивом отношении к праву, а зачастую в полном отрицании права, законности и всех общепризнанных социальных ценностей. В отличие от Запада, где существует господство либеральных прав и свобод, в России приоритетными являются общественные интересы. Характер правового нигилизма деструктивен, и его разрушительное действие все чаще проявляется в деятельности законодательной и исполнительной власти и судебных органов. При господстве правового нигилизма полностью низвергается принцип верховенства закона и существенно слабеет сила судебного решения. Основа правового нигилизма – это низкий уровень правовой культуры в обществе. Дальнейшее развитие государства и общества, улучшение благосостояния населения невозможны без повышения правовой культуры граждан. Поиск путей и методов формирования правовой культуры и преодоления правового нигилизма должны стать одной из основных задач как органов власти, так и общественности. Главная проблема борьбы с правовым идеализмом заключается в том, что правовое просвещение, осуществляемое без правового воспитания (то есть без учета особенностей конкретной группы «просвещаемых», без наличия философского обоснования и четко обозначенных целей), собственно и приводит к правовому идеализму – когда в индивидуальном правосознании роль права становится слишком идеализированной, «спасительной от всех бед», а в реальности эти надежды не оправдываются, что затем оборачивается на уровне обыденного правосознания правовым нигилизмом, а на уровне государственного управления – увеличением количества правовых норм, которые не являются эффективными и действующими, поскольку праву не свойственен переход количества в качество, а легальность отнюдь не всегда сопровождается легитимностью.

Список используемой литературы

Нормативные правовые акты: 1. «Конституция Российской Федерации», принята всенародным голосованием 12.12.1993, опубликована в «Российской газете», № 237, 25.12.1993 (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ, 26.01.2009, № 4, ст. 445. 2. Федеральный закон от 28.06.1995 N 98-ФЗ «О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений» (ред. от 28.12.2016) // «Собрание законодательства РФ», 03.07.1995, N 27, ст. 2503. Научная литература: 3. Варламова Н.В. Правовой нигилизм: прошлое, настоящее и будущее России? // Конституционное право: Восточно-европейское обозрение. 2000. N 1. С. 88 – 94. 4. Гайдук Я.А. Правовая культура и правовой нигилизм в российском федеративном государстве // Вестник Башкирского института социальных технологий. 2011. № 2. С. 97 – 104. 5. Гойман В.И. Правовой нигилизм: пути преодоления // Советская юстиция. 1990. N 9. С. 4 — 5. 6. Добрынин Н.М. О сущности правового нигилизма и правового идеализма: антропология права и взгляды // Государство и право. 2015. № 12. С. 80-92. 7. Донченко Р.Н. Правовой нигилизм как устоявшееся общесоциальное явление // Юрист. 2005. N 6. С. 14 — 16. 8. Калинин Ю.С., Хрыков В.П. Влияние правового нигилизма на формирование политического экстремизма в России // Адвокат. 2007. № 12. С. 23 – 29. 9. Кузнецов Р.Е. Правовой нигилизм как фактор гипертрофии правовой политики // Философия права. 2009. № 1. С. 117-120. 10. Матузов Н.И. Правовой нигилизм и правовой идеализм // Правоведение. 1994. N 2. С. 65 – 69. 11. Милиус А.В. Понятие и сущность правового нигилизма и правового идеализма в юридической науке // Ленинградский юридический журнал. 2011. № 2. С. 175 – 182. 12. Панкратова М.Е., Гомонов Н.Д. Проблемы противодействия правовому нигилизму // Вестник МГТУ. 2006. Т. 9. № 1. С. 46 – 54. 13. Паремузов А.Н. Социальные стратегии преодоления правового нигилизма в современной России // Теория и практика общественного развития. 2012. № 5. С. 40 – 42. 14. Туманов В.А. О правовом нигилизме // Советское государство и право. М., 1989. N 10. С. 20 – 26. 15. Туманов В.А. Правовой нигилизм в историко-идеологическом ракурсе // Государство и право. 1993. N 8. С. 45 – 49. 16. Чайка Я.В. Соотношение понятий «правомерное поведение» и «правовой нигилизм» // Российская юстиция. 2011. N 3. С. 65 — 68.